На прошедшем в сентябре саммите стран БРИКС председатель КНР Си Цзиньпин заявил о том, что государства, входящие в БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южная Африка) должны приложить усилия для вступления во второе "золотое" десятилетие сотрудничества. О перспективах взаимодействия Дальнего Востока и Китая, будущем совместных проектов РФ и КНР, роли стран БРИКС в мировой экономике, а также о том, какие направления на Дальнем Востоке наиболее привлекательны для иностранных инвесторов – в интервью РИА PrimaMedia (Москва) с главным экономистом Евразийского банка развития, программным директором клуба "Валдай" Ярославом Лисоволиком.
— На саммите стран БРИКС было предречено "золотое" десятилетие в экономике: инвестиции вырастут, страны перейдут на национальные деньги, а Шелковый путь проляжет от Пекина до Берлина. Какова вероятность, что эти прогнозы сбудутся?
— Все зависит от стран БРИКС, а точнее от того, как они будут использовать тот громадный потенциал, который заключен в экономиках этих стран, и, что особенно важно, во взаимодействии между этими странами. Плюс важно налаживание взаимодействия не только между странами БРИКС, но и с другими развивающимися государствами.
Сразу отмечу, что страны БРИКС планомерно идут по этому пути: постепенно формируется альтернативная структура мировой экономики, которая может стать источником дополнительных импульсов для роста мировой торговли, инвестиций. В том числе через специальные институты, например, через недавно созданный Новый банк развития БРИКС. Как сказал вице-президент банка Сянь Чжу, в рамках своего мандата этот новый институт будет делать упор на инфраструктурные проекты, устойчивое развитие и региональное сотрудничество.
— Какие совместные проекты России и Китая попадают под эту категорию?
— Это, как отметил господин Чжу, международные транспортные коридоры, связующие российский Дальний Восток и провинции Северо-Востока Китая — банк заинтересован в оказании поддержки таким проектам. Я также считаю подобные проекты одними из приоритетных. Ведь по оценкам экспертов грузовая база МТК Приморье -1 и МТК Приморье— 2 может достигать до 45 миллионов тонн ежегодно, что немало. При этом важно, чтобы это был не просто ввод транспортной инфраструктуры, а чтобы в дальнейшем ее эксплуатация была жизнеспособной и эффективной. Это требует соответствующего инвестиционного климата.
Есть еще один момент. Если Дальний Восток станет регионом опережающего развития, а я думаю, что так и будет в следующие 10-15 лет, могут потребоваться дополнительные транспортные магистрали. В том числе для развития связей со странами АСЕАН. Поэтому наряду с реализацией приоритетных транспортных проектов важно, во-первых не забывать о долгосрочных ориентирах и задачах, и во-вторых, рассматривать возможности дополнения этих проектов другим проектами, которые могут позволить в полной мере реализовать потенциал сотрудничества.
— 4 июля был подписан меморандум в области развития МТК "Приморье-1" и "Приморье-2" между КНР и РФ, который подразумевает экономическое развитие не только самих транспортных коридоров, но и прилегающих к ним территорий. Россия и Китай намерены оказывать поддержку инвесторам двух стран. Что это даст Дальнему Востоку?
— Многое зависит от того, насколько активно будут реализовываться проекты. Важно, как эффективно будут налаживаться связи между странами в развитии инфраструктуры, промышленности, сельском хозяйстве, сфере услуг, в малом и среднем бизнесе. Нужно развивать весь комплекс взаимодействия с такими крупными игроками, как Китай, Япония, Южная Корея.
Я сам общался с инвесторами из Южной Кореи. Могу сказать, что они проявляют очень большой интерес к Дальнему Востоку – когда они спрашивают о ведении бизнеса в России, создании совместных предприятий, прежде всего, их интересует именно этот регион. Если конкретно, то их сфера внимания — это проекты в области энергетики, в том числе "зеленой", сельского хозяйства, машиностроения, робототехники, финансовой сферы. И надо воспользоваться этим интересом — подвести конкретные проекты под спрос. В таком случае будет и экономический рост. Дальний Восток станет реципиентом мигрантов из других регионов Российской Федерации.
— Что необходимо для этого?
— Ключевой фактор – человеческий ресурс. Важно, чтобы Дальний Восток имел квалифицированные кадры, которые будут закреплять достижения в экономике. Для этого нельзя забывать об образовательных проектах. Так, Дальневосточный государственный университет сейчас активно выстраивает связи с зарубежными партнерами. Такую площадку можно использовать еще и для привлечения бизнеса. Так или иначе, именно человеческий фактор позволит максимально раскрыться этому региону. Получается такой взаимосвязанный процесс: мы привлекаем иностранных инвесторов и к нам приезжают квалифицированные специалисты, и наоборот: наличие хороших кадров это отличный бонус для заграничного бизнеса.
— Что может Дальний Восток предложить инвесторам из Китая и других стран? Какие у него преимущества?
— Прежде всего, уникальное географическое положение. Россия — преимущественно континентальная страна и Дальний Восток это один из ключевых выходов к морю и торговым артериям. Важен, как я уже говорил и человеческий капитал, который накоплен на Дальнем Востоке – необходимо его сохранить. Также регион обладает громадными земельными, природными ресурсами, их необходимо искусно использовать для привлечения инвесторов.
Все это делает из Дальнего Востока ключевой двигатель регионального развития России. Неслучайно в 2011 году на долю Дальнего Востока приходилось всего 2% поступающих в Россию иностранных инвестиций, пять лет спустя ему досталась уже почти треть. И если сейчас, на первом этапе развития региона, мы увидим результаты, это станет импульсом для частного капитала как из других регионов России, так и со стороны близлежащих стран.
Для этого необходима не просто активная дипломатия, но еще использование такого инструмента как микрорегионализм – взаимодействие между отдельными регионами стран. Как, например, между северо-восточными провинциями Китая и дальневосточных регионов РФ. Возможно, в рамках такого сотрудничества можно было бы работать над инвестиционными, научными проектами, созданием единых стандартов ведения бизнеса. Ведь именно в азиатском регионе накоплен большой опыт микрорегионализма, я говорю о территориях опережающего развития, особых экономических зонах. Возможности здесь большие.
— Недавно в Иркутске был создан Байкальский институт БРИКС, который намерен привлечь ученых с мировым именем из пятерки стран для формирования сильной научной базы в Сибири. Какой вклад такие заведения смогут дать в будущем в экономику страны, в том числе в экономику регионов Дальнего Востока?
— Создание такого института — это правильный продуманный шаг. Он даст возможности использовать потенциал уже существующего человеческого капитала в регионе и привлечь широкий круг людей из научных кругов. Это возможность задействовать международные альянсы в сфере научных исследований. Ведь помимо образовательных услуг, такие заведения будут заниматься и наукой на самом высоком уровне.
— На саммите БРИКС активно обсуждались проекты отхода от доллара во взаимной торговле, что является стратегическим направлением работы организации. Как скоро удастся снизить зависимость стран-участниц от американской валюты?
— Да, на форуме речь шла о том, чтобы постепенно вытеснять доллар во взаиморасчетах между странами БРИКС и БРИКС+, куда входят еще Египет, Гвинея, Мексика, Таджикистан и Таиланд. Смотрите, данные Центробанка России свидетельствуют о том, что за последние 5-6 лет доля доллара снижается, растет доля российского рубля. И Россия со своими партнерами в рамках Евразийского союза, и другие страны БРИКС в рамках своих региональных объединений, могут принимать скоординированные решения по дедолларизации своих экономик и продвижению национальных валют. Я называю этот процесс "инициативой Р5": у каждой стран БРИКС национальная валюта начинается на буквы "Р". И в рамках такого рода инициативы можно рассматривать возможность стимулирования торговли, как средств большего использования национальных валют. Можно использовать национальные валюты и в проектной деятельности национальных банков развития.
Также сейчас страны БРИКС думают над вариантом использования системы национальных платежных карт для расчетов между собой. В России эту функцию может выполнять платежная система "Мир". Это тоже может быть одним из стимулов для использования национальных валют.
— На форуме также говорили о создании единой криптовалюты стран блока. Какие преимущества есть у виртуальной денежной единицы?
— Да, об этом говорилось на форуме БРИКС, но там также упоминалось о том, что создание единой криптовалюты — второстепенный ориентир. Здесь действительно есть определенные вопросы. Например, Китай заявил о том, что выпуск новых валют ICO страной не признается. Это нанесло серьезный удар по позициям криптовалют и курсу биткоинов. Поэтому пока можно говорить о том, что нет единого подхода к регулированию криптовалют в странах БРИКС. Полагаю, сейчас стоит сконцентрироваться на первоочередной задаче – а именно на повышении роли национальных валют и уменьшении роли американского доллара.
Вообще, взгляды на использование криптовалюты среди экспертов очень сильно разнятся. Кто-то говорит, что это очередная пирамида, кто-то — что это возможность для России "уцепиться" за уходящий поезд технологического развития в финансовой сфере. Одно можно сказать точно: это одно из направлений развития финансового сектора на следующее десятилетие, поэтому Россия должна как минимум следить и где-то участвовать в регулировании крпитовалюты и изучать этот феномен. Потому что вопрос обращения криптовалют может оказаться очень важным в будущем.
— Одной из объявленных задач Клуба "Валдай" является "прогнозирование ключевых тенденций и процессов в мироустройстве XXI века". Исходя из этого, как вы оцениваете перспективы отношений РФ и КНР?
— Я считаю, что XXI век – это век именно Дальнего Востока. И ключом к успешному развитию региона является, в том числе, и сотрудничество России с Китаем, продвижение интеграционных процессов в азиатско-тихоокеанском регионе. Уже сейчас заявлены десятки потенциально возможных альянсов с евразийским экономическим союзом. Большая часть из них находится в азиатско-тихоокеанском регионе. И если в ближайшие 10 лет нам удастся выйти на новый уровень отношений с азиатскими партнерами, развитие Дальнего Востока может стать началом модернизации всей российской экономики.
В клубе "Валдай" мы запустили цикл азиатских конференций, где мы обсуждаем роль Дальнего Востока во взаимодействии с ключевыми партнерами в регионе. В своих исследованиях я также стараюсь уделять внимание этого вопросу. Так, разработанная мной концепция "БРИКС +" и "БРИКС ++" предполагает, в том числе, интенсификацию и более устойчивое развитие регионов стран БРИКС с учетом особенностей их географии и экономики.
Помимо этого, мы рассматриваем возможности евразийской интеграции в контексте регионального развития. Мы участвуем в Восточном экономическом форуме во Владивостоке, там мы проводим сессии, основной акцент которых – обсуждение новых вариантов взаимодействия региона с ключевыми партнерами. В прошлом году я поднимал тему возможности создания научно-исследовательского альянса с Японией и США. Его суть — использование совместного научного потенциала России и этих государств.
— Как вы оцениваете перспективы развития юга России, а именно Краснодарского края и Крыма?
— В какой-то степени эти регионы схожи с Дальним Востоком, это тоже "морская отдушина" для России. Если посмотреть на распределение трансфертов и бюджетных средств, которые направляются из федерального центра в регионы, можно увидеть что доля и южных регионов, и Дальнего Востока растет в последние несколько лет. Это говорит о том, что именно они являются стратегическими с точки зрения развития РФ. Конечно важно, чтобы там развивалась инфраструктура, но само их географическое положение очень выгодно.
И Краснодарский край, и Крым и Дальний Восток могут стать новыми двигателями роста экономики страны. Так было, например, в Китае: развитие шло от прибрежных регионов к глубинным. Также может быть и в России: за счет Дальнего Востока и южных регионов мы можем получить достаточно мощный импульс для развития всей страны.
— Спасибо за беседу.
