17 октября 2023. 7 октября 2023 года, в день праздника Симхат Тора, палестинские террористические группировки вторглись в Израиль из сектора Газа. Атака началась ранним утром с запуска 5 тысяч ракет и проникновения нескольких тысяч боевиков. Не менее 1,4 тысячи израильтян были убиты, раненых — в разы больше, простые жители и солдаты были взяты в заложники, совершены массовые убийства гражданских лиц. В ответ Израиль начал масштабные боевые действия против ХАМАС...
За жуткой историей, развернувшейся в Израиле, с тревогой и страхом наблюдали многие россияне, в том числе из Еврейской автономной области. На Земле обетованной живут тысячи их родственников и друзей, в свое время массово переехавших туда на ПМЖ. Среди свидетелей трагедии случайно оказались и те, кто прилетел в солнечный Израиль погостить на недельку-другую, а уже вскоре начались ожесточенные боевые действия. В числе таких туристов был и известный биробиджанский журналист, Почетный гражданин ЕАО, член Союза писателей России, бывший прокурор-криминалист Александр Драбкин. По возвращении в областной центр он поделился с ИА ЕАОMedia личными ощущениями и переживаниями на фоне тех событий.
"До вылета из Израиля на Родину, в Биробиджан, мне оставалось всего четыре дня. Дома ждала осень, о которой часто писал, может, наивные, но искренние стихи. В этот раз планировал побывать в Иерусалиме и успеть поклониться могиле друга своего Леонида Школьника, на традиционное посещение Стены Плача и храма Гроба господня времени уже не оставалось.
7 октября в 6 часов 30 минут утра мне из южного израильского города Нетивот позвонил старый товарищ и поинтересовался, спокойно ли у нас, не слышно ли бомбёжки. Я в это время был на севере страны, в городе Ноф-ха-Галиль, и на вопрос ответил — у нас пока тихо. А здесь, со стороны Газы летают ракеты, их сбивает Железный купол, сообщил мне друг. Так я узнал о нападении на страну организации ХАМАС. Я включил канал, где вещают новости на русском языке, и узнал об ужасе, творящемся в южных города и кибуцах. Уже к семи утра сообщалось о сотнях трупов взрослых и детей, которых террористы с трех сторон расстреливали из автоматического оружия на музыкальном фестивале, близ Газы.
Не ждите, что сейчас я вам стану рассказывать подробности зверств. Этого достаточно в различных видеоматериалах. Сейчас, уже дома, меня спрашивают о личных ощущениях и переживаниях в связи с вероятным приближением смерти.
К своему удивлению, я вспомнил что страха не было вовсе. Во-первых, я уже совершал прогулку на встречу к Всевышнему, и он, благодаря стараниям замечательных врачей, не принял меня. После этого отношение к собственной смерти стало несколько другим, более спокойным. Во-вторых, в Израиле и раньше случались обстрелы ракетами со стороны Газы, военные сбивали их, люди возвращались из убежищ, следуя по своим домам.
В этот раз ракеты летели сотнями и стало похоже, что это не на один-два дня, а на более долгий срок. Но страх и тогда не вселился в голову и душу. Появилось беспокойство за друзей и близких, живущих на юге. Я сразу же позвонил однокласснице в город Ашкелон, и она ответила, что в этом городе сирены звучат непрерывно, о жертвах ей еще ничего не было известно. В голосе её тоже страха не было, чувствовалась некая человеческая усталость.
Мой младший брат, у которого я в Израиле гостил, решил напоследок перед моим отъездом еще раз угостить меня морем. Мы поехали на пляж возле города Акко, там было почти пусто, но спасатели все же находились на рабочих местах. Сам старинный город как будто замер, арабы, живущие в нем, не подавали признаков агрессии, евреи, в свою очередь, замерли в ожидании проблем с арабами. Слава Богу, все обошлось, и в других городах тоже. Израильские арабы агрессию и жестокость ХАМАСа не поддержали, наоборот, многие, рискуя собственными жизнями, активно спасали тех, кто стал жертвой террористов.
В тот же день школы и детские сады в стране закрыли, перестали работать фитнес-клубы, учреждения культуры, людям запретили собираться вместе более чем по 10 человек, и это было связано с обеспечением мер безопасности, отменили все концерты и спектакли, но совсем не слышно было ропота по этому поводу. Ни песен, ни радостных счастливых улыбок на израильских телеэкранах экранах я ни разу не увидел, хотя буквально накануне там транслировался фестиваль известной певицы.
Теракт ХАМАСа, говоря понятным русским языком, прощелкали все — от разведки до армии обороны Израиля ЦАХАЛ. Сейчас это признают однозначно, но в тот же день мужчины, мобилизованные в армию, тысячами потянулись на сборные пункты (я не знаю, как они там называются). Кстати, мужчины-израильтяне чего только не придумывают, чтобы избежать милуима, то есть систематической переподготовки резервистов. Но переподготовка — одно дело, реальные боевые действия — другое. О дезертирах я ничего и ни разу не услышал. В аэропорту имени Бен Гуриона видел действительно много отъезжающих, может быть, там были желающие сбежать из страны… Через службу безопасности шли и шли сотни ортодоксов с семьями и без, они буквально заполнили аэропорт. Но я не спрашивал, бегут ли они от боевых действий, или просто следуют по своим делам. Может быть, именно в это время у них появились дела за границей?
Уже на следующий день израильтяне без всяких просьб и объявлений понесли сотни, тысячи килограммов гуманитарной помощи солдатам армии. Заметьте, армия не просила об этом, никто даже не намекал на то, что солдаты нуждаются в помощи. Я своими глазами видел десятки людей, которые несли на пункты сбора все — от шампуней и зубной пасты до конфет, печенья и газировки. Возле войсковых частей по всей стране волонтеры установили сотни мангалов, где пекли шашлыки для солдат, а как же — дети-солдаты должны хорошо кушать.
Два оставшихся дня начинались просмотром информации по ТВ и этим же все заканчивалось. Страшнее всего — информация о смерти и похищении детей. Во времена работы в прокуратуре и следственном комитете России я не раз осматривал места происшествий, где дети становились жертвами преступлений. После осмотра детского трупа хотелось напиться, чтобы успокоить в себе звериную ненависть к убийце. Работа не позволяла этого делать, и говорить с преступником нужно было так, чтобы он не почувствовал ненависти к себе. Иначе контакта не будет.
Дважды я, как прокурор, поддерживал обвинение по уголовным делам об убийствах малолетних, и всегда просил суд назначить исключительную меру наказания — расстрел. В Израиле, похоже, террористы до суда вряд ли будут доживать. Впрочем, кому-то может и повезти, отделавшись пожизненным заключением. Израильтяне стараются этого не обсуждать. Те, кто убивал детей, уже заочно приговорены, и мера наказания таким уродам безальтернативна.
Законный вопрос о том, жалко ли мне арабских детей, погибших в результате бомбардировок? Конечно, жалко! Меня также иногда спрашивают, не собирают ли в дорогу чемоданы в связи с этой ситуацией репатрианты из числа биробиджанцев, не хотят ли вернуться на свою малую Родину? Я лично таких не встречал, и ничего не слышал об этом. Хотя, не исключаю, что и такое тоже может быть.
Дома меня встретила обалденная осень, какой я не видел на Ближнем Востоке. Друзья и родственники в Биробиджане радовались моему возвращению. Они очень переживали, удастся ли мне благополучно вернуться, слишком много слышал разговоров о штурмах аэропорта отъезжающими.
А я мысленно пока так и не уехал из Израиля. Каждый день звоню друзьям и родственниками с одним лишь вопросом — как вы там, стреляют или нет, бомбят ли, и скоро ли конец развернувшимся сражениям? Они, конечно же, не знают этого. Слава Богу, у них все хорошо.
Александр Драбкин".