14 августа. Артур Тян — из числа очень немногих Почетных граждан ЕАО, которые получили высшую награду области в расцвете своих сил и лет, а потому и после ее вручения сделали для малой Родины много чего хорошего. Обычно это звание "находит" человека если в не преклонные годы, то уже на излете карьеры. Герой же нашей публикации удостоился его, не достигнув и 50-ти лет. Что нужно сделать, для того чтобы стать самым молодым обладателем почетнейшей награды ЕАО, и как найти путь к успеху, а главное, к счастью — в материале ИА EAOMedia.
Помнить все
Наверняка мой собеседник, с которым мы уютно устроились в его рабочем кабинете за большим и удобным деревянным столом, не раз в своей жизни жалел, что о многом не поговорил в свое время с родителями — Василием Дек-су и Зинаидой Иосифовной. Хотя бы о том, как предки большой и дружной семьи Тян оказались на российском Дальнем Востоке.
— Молодой был, не сильно интересовался далекой историей, а мама с папой специально нам не рассказывали, они вообще были не очень-то словоохотливы на эту тему. Время не располагало к таким разговорам. А теперь уже и спросить не у кого, — говорит Артур Васильевич Тян, стараясь сохранять восточную свою невозмутимость. Но даже со стороны видно, что огорчает его и нехватка столь важных для него сейчас знаний, и невозможность передать их собеседнику.
Поэтому можем лишь предполагать, что предки его родителей поселились на этой земле, как и большинство корейских семей, еще в конце 19-ого или начале 20-го века, когда истерзанные голодом, длительной засухой, а потом еще и давлением японцев, завоевавших Корейский полуостров, люди начали эмигрировать оттуда на российские территории.
Здесь их не встречали, конечно, хлебом-солью, но выделяли землю (по 50 десятин на каждую семью), помогали приобрести скот, сельскохозяйственный инвентарь, а главное, брали под надежную защиту, приводя в российское подданство. Так, например, на территории нынешней ЕАО появилось одно из крупнейших корейских поселений на Дальнем Востоке — село Благословенное, где уже в начале 20-го века жили почти 2 тысячи человек, промышлявших в основном сельским хозяйством.
— Не исключаю, что мама и папа родились и познакомились именно там, а уже потом, когда отец получил в Хабаровском педагогическом техникуме профессию учителя математики, перебрались в начале 30-х годов на станцию Ин Смидовичского района ЕАО. Здесь отец преподавал в местной школе, а мама, не имевшая образования, подрабатывала в ней же уборщицей и занималась домашним хозяйством. Вы же знаете, что в корейских семьях этому уделяется много внимания: дом и обязательно огород, на котором выращиваются традиционные для нашего народа культуры, — рассказывает Артур Васильевич. — Я думаю они были очень счастливы в то время: молодые (по 20 с лишним лет каждому) и вся жизнь впереди…
Но, как говорится, мы предполагаем, а Бог располагает. Пришел 1937 год, ставший переломным для тысяч корейских семей, которые уже давно считали советский к тому времени Дальний Восток своей второй Родиной.
Сквозь испытания
До прямого военного конфликта у озера Хасан между Советским Союзом и милитаристской Японией оставался еще почти год. Однако ситуация на границе уже долгое время не была спокойной: Квантунская армия все время пробовала Красную армию на прочность. И по какой-то малопонятной сегодня причине корейская диаспора стала восприниматься, как своеобразная пятая колона в собственном тылу. Причем, ростки такого отношения к тысячам трудяг-земледельцев были посажены задолго до активной фазы советско-японского конфликта. Например, еще в 1923 году один из делегатов Приморской губернской партийной конференции публично призвал депортировать корейцев с территории Дальнего Востока, как "авантюристов, мошенников и японофилов". Самое удивительное, что в партии к нему прислушались и в тот же год выслали обратно около 700 корейцев. Забыв, например, о том, что многие из представителей диаспоры были активными участниками войны на стороне Народной армии и красных партизан против японских интервентов.
И в 1937 году, когда практически все корейцы, проживавшие на советском Дальнем Востоке, были в течение одного дня погружены в железнодорожные вагоны и вывезены в Казахстан и Среднюю Азию, туда, где по мнению организаторов бесчеловечной этой акции, не могли уже спутаться с японцами.
Только с нашей области было депортировано более 4 тысяч человек, в результате чего Благословенное с того момента и навсегда прекратило свое существование, как национальное село. На произвол судьбы были брошены и дома, и весь скарб, который не вместился в наспех собранные в долгую дорогу узлы.
— Страшная трагедия, пережить которую не пожелаешь и врагу. Я даже не могу представить, что чувствовал отец, бывший, кстати, коммунистом и искренне любивший свою Родину. А что чувствовала мама, которая только начала новую — семейную — жизнь, и которая только готовилась рожать детей? Что они чувствовали, когда грузовой вагон, наскоро приспособленный для перевозки десятков людей, увозил их в полную неизвестность? — задает сам себе вопросы Артур Тян и сам же на них отвечает, — Думаю, ничего, кроме глухого отчаяния и страха друг за друга. Они никогда не рассказывали в подробностях об этом. Отец говорил нам, своим детям, не скрывая: "Не надо вам об этом знать. Это не лучшее время нашей жизни. Давайте — о хорошем". Они с мамой были сильными людьми, но даже им эта память была в тягость.
Долгая дорога, полная невзгод, закончилась для Василия и Зинаиды Тян в окрестностях города Акмолинска, там, где сегодня разместилась столица Казахстана — Астана. Но в 1937 году корейцев встретил лагерь для "депортированных лиц", наскоро построенный в степи, и полная неизвестность. Чего ждать в будущем?
— Интересный факт, над которым я начал задумываться только по прошествии многих лет. Ни мама, ни отец никогда не рассказывали нам в подробностях о времени, проведенном в лагере. А ведь это был не день и не неделя. Отец привычно уже отговаривался, дескать, зачем вам это, все равно ничего хорошего не услышите. Мама просто отмалчивалась. А это значит, что было им там настолько плохо, что не хотели и сами вспоминать, и нас лишний раз расстраивать, — говорит Артур Тян,
Какие-то обрывки воспоминаний до детей, конечно, доходили: про постоянный голод, холод, неустроенность, про то, как местные казахи подкармливали приезжих, передавая им мерзлый хлеб и другую нехитрую еду. Про чеченцев, депортированных сюда же одновременно с корейцами, и про крепкую дружбу этих совершенно разных народов, объединенных одной бедой. Но были эти воспоминания скудны и не давали цельную картину, которую много позже дети четы Тян выстраивали уже самостоятельно, опираясь на газетные и журнальные публикации, свидетельства многочисленных родственников и знакомых, семьи которых тоже пережили подобную трагедию.
Но как бы там ни было, а жизнь свою семья Тян наладила и в далеком Казахстане. Отец преподавал сначала по специальности в школе, а позже перешел на партийную работу. Мама, как и когда-то на Дальнем Востоке трудилась уборщицей в школе, занималась хозяйством. Здесь они пережили войну, здесь родили семь детей — пятерых сыновей и двух дочерей.
Семья Тян. Из архива А. Тян
— Вообще детей было десять, — вспоминает Артур Тян, — но трое умерли в раннем возрасте из-за различных болезней. Это была характерная, кстати, для того времени и обстоятельств картина: тяжелые условия жизни, недоедание, невысокий уровень медицинской помощи. Но это мы сейчас все понимаем. А тогда просто росли, играли и учились вместе с русскими ребятами, казахами и чеченцами, помогали родителям по хозяйству, мечтали поскорее стать взрослыми, получить образование, посмотреть страну. Родители берегли нас от ненужных знаний, в том числе, связанных с депортацией, учили любить Родину и чтить свои традиции. Исключительно благодаря им, все мои братья и сестры получили хорошее образование, профессии, стали полезными для страны людьми: Валентин был хорошим журналистом (он, к сожалению, недавно ушел из жизни), Вячеслав, Юрий и Петр — имеют инженерное образование, связанное с автодорожной сферой, Зарема, Любовь и я — экономическое. Никто из нас не подвел папу с мамой. Мы всегда старались не огорчать их. Плохо вот, что разбросало нас по всей стране. Сегодня представители нашей семьи живут в Ростове, Таганроге, Казахстане, на Дальнем Востоке. Собраться вместе — крайнее сложная задача.
Как рождается мечта
В середине 60-х годов семья Тян вернулась на Дальний Восток. Отца, бывшего к тому времени на партийной работе, перевели парторгом на одно из рыбоперерабатывающих предприятий Ванинского района. И в 1967 году шестнадцатилетний Артур Тян перебрался в Хабаровск, поближе к старшему брату, который работал корреспондентом одной из многочисленных местных многотиражных газет. Через два года, поработав на предприятиях краевого центра, призвался в армию.
— Вы же видели недалеко от моего офиса танк ИС-3? — спрашивает меня Артур Тян, имея в виду боевую машину, установленную в биробиджанском сквере имени Героя Советского Союза Иосифа Бумагина, — Вот на таком танке я и проходил службу. Зверь машина, скажу я вам. Даже в те времена, когда на вооружение поступали более современные танки, она не могла не удивлять своей мощью. Вообще, мне очень нравилась служба, и я многому научился за два года.
Но именно в армии мой собеседник принял решение выбрать себе профессию максимально мирную, не героическую и в то время не очень-то популярную — банковское дело. В хабаровском институте народного хозяйства только-только открылось новое отделение, и, закончив службу, Артур Тян отправил туда документы на поступление. На все отделение набралось меньше десятка парней, остальные — девушки. Профессия ведь многим казалась тогда скучной.
— Но это совсем не так! — эмоционально говорит Артур Тян, — После учебы я недолго поработал в Якутии, а потом уехал на Камчатку в должности коммерческого ревизора в системе "Аэрофлота". И столь интересную работу, скажу я вам, связанную к тому же с многочисленными перелетами, посещениями самых интересных мест на полуострове, нужно еще было поискать. Плюс высокая даже по дальневосточным меркам зарплата.
Казалось бы, чего еще желать молодому специалисту? Но ведь всегда хочется нового. Поэтому в 1978 году по приглашению одного из своих товарищей Артур Тян перебрался в ЕАО, в поселок Кульдур, где устроился на работу в одноименный санаторий сначала экономистом, а потом главным бухгалтером.
— Впоследствии это решение кардинально изменило мою судьбу. Именно здесь родилась мечта всей моей жизни — построить новый, современный частный санаторий, где люди могли бы поправить свое здоровье в максимально комфортных условиях, — рассказывает Артур Тян.
Я не только видел, но и на собственном опыте убедился, что вода Кульдура способна творить чудеса. Нужно было активно развивать санаторно-курортные услуги, но, действующие в Кульдуре лечебницы, к началу 90-х годов начали безнадежно отставать от жизни.
Страна вот-вот должна была войти в рынок, курортная жизнь, еще десяток лет назад активно кипевшая в поселке, неуклонно стихала. Руководство области, а также немногочисленные энтузиасты, которые искренне переживали за происходящее, такие, например, как бывший главный врач курорта "Кульдур", профессор хабаровского медуниверситета Валерий Николаевич Завгорудько, не могли исправить ситуацию. По вполне объективным причинам: от них уже мало что зависело. И тогда Тян принимает решение оставить работу в "Кульдуре", уйти в бизнес и начать строительство собственного санатория.