Россия активизировала свой "восточный вектор" развития. Страна всерьез приступила к освоению Дальневосточного региона. Однако говорить о полном развороте в сторону стран АТР нельзя, считает президент Торгово-промышленной палаты (ТПП) Сергей Катырин, "ведь Россия одновременно не отворачивается от сотрудничества, к примеру, с Европой". В интервью PrimaMedia глава ТПП рассказал, как экономика России перестроилась после западных санкций, почему на Дальнем Востоке есть неплохие заделы для создания IT-кластера и нужны ли для экономического роста в стране структурные реформы, сообщает ИА ЕАОMedia.
— Сергей Николаевич, антироссийские санкции действуют уже третий год. Как они повлияли на экономику страны? Смогла ли экономика РФ за это время перестроиться?
— В каком-то смысле они стали холодным душем, заставившим трезво посмотреть на структуру нашего хозяйства и окончательно убедиться: да, сырье – наше преимущество, наш козырь, но экономика не может быть сырьевой, нельзя делать ставку, прежде всего, на сырье, если мы намерены стать сильным процветающим государством.
Страна вплотную занялась импортозамещением. Хотел бы еще раз подчеркнуть, что структурная перестройка экономики страны давно назрела. И работа началась раньше, чем были объявлены санкции против России, но велась она небыстро. Санкции заставили нас активнее перестраиваться, работать для достижения импортонезависимости страны. До 2020 года Россия потратит 2,5 трлн рублей на организацию импортозамещения. Где— то дело идет быстрее, а на каких-то направлениях понадобятся еще годы, чтобы получить более-менее ощутимые результаты. Поэтому делать заявления о победе, о том, что экономика уже достаточно перестроилась, я бы поостерегся.
— Какие самые неприятные последствия от санкций мы получили?
— Самым неприятным в санкциях стало ограничение доступа к внешнему кредитному рынку. Кредиты у нас дешевеют медленно. Сами же санкции как таковые — я имею в виду экономический ущерб — имели все же второстепенное значение на фоне провала в 2014-2015 гг. цен на нефть и вообще сырье. Страна потеряла тогда из-за этого, по некоторым оценкам, раза в три-четыре больше, чем из-за санкций.
— Принесла ли уже какие-то плоды политика импортозамещения?
— Сегодня результаты импортозамещения заметны там, где для этого уже создана определенная база, в частности, в фармацевтике, в сельском хозяйстве. Наш рынок медицинской продукции сегодня очень быстро развивается (он оценивается более чем в триллион рублей, и более четверти объема дает именно отечественное производство). Российская легкая и текстильная промышленность показала, что может производить продукцию не хуже зарубежной. Серьезный отказ от импорта — в производстве стройматериалов. В промышленность пошли инвесторы.
Минпромторг РФ прогнозирует, что к 2020 году будет запущено около 100 новых крупных предприятий, в том числе станкостроительных. В информационно-коммуникационных технологиях российский бизнес, прежде всего малый, хорошо себя показывает. Годовые поставки российского программного обеспечения и IT-услуг на внешние рынки превысили 6 миллиардов долларов. Рост наблюдается практически по всем группам химических товаров.
Сергей Катырин. Фото: Антон Ефимов
Всем и каждому видны изменения в сельском хозяйстве и пищевой промышленности. Страна стала собирать рекордные урожаи зерновых, кукурузы, картофеля, нарастила вылов рыбы, производство мяса и мясной продукции и т.д. Российские продукты занимают все большую часть прилавка.
Увеличение объемов производства в аграрном секторе и российского экспорта сельскохозяйственного сырья и продовольствия начался со второй половины 2015 года, продолжается и сегодня. Россия также стала крупнейшим в мире экспортером пшеницы. За 2015-2016 сельскохозяйственный год мы экспортировали почти 34 млн тонн зерна. Число стран, покупающих российское зерно, выросло с 60 до 100. Тут я бы сделал оговорку: сам факт по себе отрадный, но нам надо активнее перерабатывать зерно и больше продавать продукции из него.
— Стоит ли ожидать в ближайшем будущем отмены санкций?
— Я полагаю, что одномоментной отмены всех санкций не будет, они надолго. Не мы вводили санкции против России, и если придется двигаться по пути отмены, то только так, чтобы наша экономика не пострадала. Ничего хорошего в санкциях и в наших вынужденных контрмерах нет, они приносят потери всем. Но, повторюсь, отрадно то, что ситуация заставила нас несколько рачительнее и активнее вести хозяйство, развивать его, поддерживать уязвимые отрасли.
Кстати, большинство западных компаний свой бизнес в России не свернули, хотя некоторые снизили активность в ожидании лучших времен. Продолжают работу на российском рынке и компании из страны-вдохновителя санкций, то есть из США. Растет число компаний, приходящих в Россию из стран, не участвующих в санкционной политике.
Наша страна постепенно выходит на траекторию уверенного экономического роста. Международные рейтинговые агентства отмечают это и делают позитивные прогнозы.
— Жители страны ощутят изменения нашей экономической ситуации к лучшему в своей повседневной жизни, например, в зарплатах?
— Обязательно, но процесс этот постепенный. К сожалению, нужно некоторое время, чтобы накопилась определенная "критическая масса" положительных изменений в экономике.
— Президент РФ Владимир Путин после введения санкций заявил о необходимости переориентировать экономику РФ на сотрудничество с азиатскими странами. Удалось ли это сделать? Что препятствует развитию торговых связей со странами АТЭР? Сколько лет потребуется России для полного разворота в сторону Азии?
— Хочу уточнить: разворот России в сторону стран Азиатско-Тихоокеанского региона совсем не означает, что страна одновременно отворачивается, например, от той же Европы. Поэтому, думается, говорить о "полном развороте в сторону Азии" нет оснований. Вообще в экономике надо быть прагматичным, и мы готовы сотрудничать и торговать со всеми.
Сергей Катырин. Фото: Антон Ефимов
Что касается "восточного направления", то, согласитесь, Россия несколько засиделась на периферии экономической интеграции в этом регионе мира, тогда как наши дальневосточные соседи, страны АТР, не дремали и за последнее двадцатилетие превратили свой регион в наиболее динамично развивающуюся часть мира. Санкции, безусловно, сыграли свою роль в том, что мы активизировались в этом регионе. Но мы и без них активизировали бы свой "восточный вектор": страна несколько лет назад всерьез приступила к развитию огромнейшего и потенциально богатейшего дальневосточного региона и, естественно, появилась параллельно задача – выходить на все более широкое сотрудничество с окружающими странами.
Тем более, что нет никаких препятствий, ни политических, ни экономических, для самого активного участия России во всех региональных делах Азиатско-Тихоокеанского региона.
— Что Россия для этого должна сделать?
— По моему мнению, есть три обязательных условия, которые надо выполнить и которые, отмечу, вполне выполнимы.
Первое: бизнес должен хорошо изучить рынок, на котором намерен работать. Но анализ, проведенный Торгово-промышленной палатой РФ, показал, что наши предприниматели и их коллеги из ряда стран АТР, в большинстве своем слабо осведомлены друг о друге, о нюансах работы, возможностях инвестирования и т.д. Необходимо налаживать постоянный полноценный надежный информационный обмен. Причем если большие компании могут позаботиться в этом плане сами о себе, то вот средним и малым, которые способны в итоге серьезно поднять взаимный товарооборот, такая информация крайне необходима. Что касается России, то именно система Торгово-промышленной палаты страны может оказать здесь соответствующую поддержку и помощь: крупнейшее объединение предпринимателей страны располагает 180 территориальными палатами во всех регионах РФ.
Второе: содействие бизнесу в его участии в выставках и ярмарках. Несмотря на стремительное развитие различных информационных виртуальных технологий, и сегодня физическое участие компаний в выставочно-ярмарочных мероприятиях, возможность своими глазами увидеть, оценить и, что называется, пощупать новое изделие остается одним из самых эффективных каналов продвижения продукции на внешние рынки.
Наконец, третье условие: надо делать упор на региональное сотрудничество, именно в регионах сегодня есть огромные возможности для взаимодействия бизнеса, прежде всего малого и среднего.
Сергей Катырин. Фото: Антон Ефимов
В целом же перспективы взаимодействия с АТР, действительно, большие, я бы даже сказал, огромные. И речь идет не о годах и десятилетиях совместной работы. Думается, здесь наиболее уместно будет сказать о постоянно расширяющемся сотрудничестве.
— Дальний Восток РФ играет ключевую роль при выстраивании отношений со странами Азиатско-Тихоокеанского региона. Сможет ли этот регион стать площадкой, на которой будет выстраиваться сотрудничество РФ с Азией? И готова ли инфраструктура Дальнего Востока к совместным проектами РФ и стран АТР?
— Дальний Восток может и должен стать такой площадкой, я в этом уверен. Экономическое развитие Дальнего Востока – перспективнейшее поле для сотрудничества России и стран АТР, прежде всего государств, входящих в интеграционное объединение АСЕАН. Вы спросите: в чем здесь наш и их интерес? Отвечаю: да, пока что на Дальнем Востоке производительность труда в два с лишним раза ниже, чем в Японии, почти в два раза ниже, чем в Республике Корея. Доля инновационной продукции в валовом региональном продукте – около одного процента. Население убывает. Здесь, куда ни глянь, работы — непочатый край; везде есть огромные возможности, но есть и огромные трудности: бездорожье, удаленность. Да, безусловно, инфраструктура мегарегиона пока оставляет желать лучшего, далеко не везде она готова к совместным проектами РФ и стран АТР. Значит, надо ее развивать, это выгодно и нам, и им.
Отмечу, что сегодня только в Хабаровском крае работает около 800 предприятий с иностранными инвестициями, больше половины из них — с инвестициями из стран АТР. Налоговые льготы на Дальнем Востоке, действующие в территориях опережающего развития и свободном порту "Владивосток" уже интересны для инвесторов. Но я считаю, что еще многое можно сделать в этом направлении.
Нужно и дальше снижать налоговую и неналоговую нагрузку на бизнес, внедрять риск-ориентированные подход в контрольно-надзорной деятельности, предоставлять льготное кредитование, снижать издержки при подключении к энергетической инфраструктуре. Кроме того, надо бороться с коррупцией и теневым сектором, расширять возможности для участия малых и средних предприятий в крупных инвестпроектах, вести информационную и образовательную работу и, конечно, учитывать специфику конкретного региона Дальневосточного федерального округа.
В первое полугодие 2017 года на Дальнем Востоке индексы промышленного производства, строительства, инвестиций в основной капитал превзошли показатели в целом по стране. В эксплуатацию введено еще около 40 новых предприятий; ожидается, что до конца года их будет больше 80. Всего же заявлено к реализации на Дальнем Востоке более 600 проектов с общим объёмом инвестиций более 2 трлн руб.
Сегодня в мире есть два глубоко интегрированных объединения с надгосударственные органами управления. Это ЕС и ЕАЭС. По такому же пути идет АСЕАН. Естественно, возникает вопрос взаимодействия между ЕАЭС и АСЕАН. На мой взгляд, перспективно также экономическое партнерства этих объединений с ШОС.
Напомню: Россия — это еще и серьезный интеграционный узел, связывающий Азию, Европу и Америку. Сегодня же больше всего наши расчеты связаны с добычей, переработкой (подчеркну: переработкой!) и экспортом энергоносителей. Энергетика видится той "дверью", через которую страна может войти в набирающие силу интеграционные процессы в АТР. В регионе также огромные запасы гелия, золота, меди, алмазов, черных, цветных и редких металлов, фосфоритов, урана, олова, плавикового шпата…
— Высказывают ли интерес иностранные инвесторы к месторождениям этих природных ресурсов?
— Компании из стран Азиатско-тихоокеанского региона уже инвестировали около 50 млрд. долларов в топливно-энергетические проекты. Россия взяла курс на глубокую переработку первичных ресурсов. Подсчитано: доходность переработки нефти на Дальнем Востоке примерно в пять раз выше, чем в Европе. Продукция нефтехимии будет также использоваться малым и средним бизнесом Дальнего Востока для выпуска товаров массового спроса.
В этом году на Дальнем Востоке стартовал ряд проектов с участием компаний из государств — членов АСЕАН в области машиностроения, сельского хозяйства, лесопереработки, транспорта, туризма. Это я к тому, что не только наше сырье побуждает иностранный бизнес приходить на наш Дальний Восток. Дальневосточный мегарегион способен стать традиционным экспортером нужных странам АТР пищевых товаров – прежде всего зерна, мясных изделий, другого продовольствия.
Здесь есть неплохие заделы для формирования в регионе IT-кластера. Пока что процесс сдерживается очень низким уровнем развития каналов связи в макрорегионе. Но в перспективе Дальний Восток может стать важным "информационным звеном". Например, и России, и странам АТР стратегически выгодно связать оптоволоконными каналами Восточную Азию с Европой именно через наш мегарегион. До двух третей экспортных и до половины импортных грузовых перевозок в Дальневосточном федеральном округе приходится на долю морского транспорта. Недостаточное развитие морских портов, слабость российского флота – это серьезное препятствие на пути тесной интеграции России в АТР. Отрадно, что в Приморском крае уже сделаны первые шаги по созданию современного кластера судостроения.
И еще одно: развитие мегарегиона – это безусловное условие сохранения национального суверенитета России над обширными восточными территориями.
Сергей Катырин. Фото: Антон Ефимов
— Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) значительно повысила свой бывший июньский прогноз по России — до 2% в нынешнем и 2,1% в следующем году против 1,4% и 1,6% соответственно. Ускоренному выходу РФ из рецессии способствовало повышение цен на нефть и низкие процентные ставки, считают в организации. Согласны ли вы с этим выводом? И нужны ли России для дальнейшего экономического роста структурные реформы?
— Если коротко, то с таким выводом я не совсем согласен. Да, нефть заметно подросла, но считать это главнейшим условием нашего выхода из рецессии я бы не стал. У нас экономика начала изменяться, о чем мы, кстати, уже говорили, когда обсуждали проблему санкций.
Процентные ставки по кредитам в России для бизнеса все еще высокие, и надо отдать должное нашим предпринимателям, что они добиваются результатов в условиях, в которых тот же европейский бизнес просто не смог бы работать. Структурные реформы для дальнейшего экономического роста нужны. Они просто необходимы.
— Некоторые экономисты считают, что только бюджетные вливания не могут придать толчок развитию регионов. Средства, которыми обладает государство, помогают обустроить лишь отдельные районы и города. И реально ли в современных экономических условиях полностью отказаться от государственных вложений в крупные инфраструктурные проекты в регионах?
— Полагаю, что эти "некоторые экономисты" правы. Сегодня экономика должна создаваться совместными усилиями государства и бизнеса. Речь о государственно-частном партнерстве (ГЧП), существующем во всем развитом мире. У нас здесь еще многое надо сделать, но будущее именно за ГЧП. ТПП РФ давно занимается темой государственно-частного партнерства, понимая, что взаимодействие власти и бизнеса в реализации важных проектов сегодня необходимо и полезно для обеих сторон.
Кстати, в ходе Восточного экономического форума Торгово-промышленная палата, Российский союз промышленников и предпринимателей, "Деловая Россия" и ряд других организаций подписали меморандум о Национальном Центре развития государственно-частного партнерства. Мы стремимся создать единую независимую экспертную платформу в сфере государственно-частного партнерства, которая позволит аккумулировать усилия и оптимизировать издержки уже действующих элементов инфраструктуры поддержки ГЧП-проектов, содействовать увеличению количества качественных инвестиционно-привлекательных проектов ГЧП на территории РФ и привлечению инвесторов.
