Обвинявшийся в превышении должностных полномочий и оправданный Биробиджанским районным судом ЕАО подполковник полиции Александр Шевченко намерен добиваться восстановления своих прав в полном объеме всеми законными способами. Он не исключил, что может продолжить службу в органах МВД после вступления приговора в законную силу, сообщает ИА ЕАОmedia со ссылкой на статью Александра Драбкина "Лицом к стене" в газете "Ди Вох".
Александр Шевченко. Фото: Автор фото: Редакция газеты "Ди Вох"
"5 мая 2015 года Биробиджанский районный суд ЕАО оправдал подполковника полиции Александра ШЕВЧЕНКО, обвинявшегося в превышении должностных полномочий
Все началась с того, что 31 июля 2013 года сотрудниками правоохранительных органов был задержан автомобиль, перевозивший большое количество рыбной продукции. Бумаги на одну часть груза вызывали серьезные сомнения, другая часть и вовсе была не документирована. Оперативная группа, проверявшая факт незаконного лова рыбы, груз изъяла. Присутствовавший на месте подполковник Шевченко рекомендовал передать его на хранение предпринимателю Шевченко (своему однофамильцу). Через некоторое время рыба была похищена со склада, а гражданин Б., хозяин груза, предъявил претензии к органам полиции. Органы следствия провели проверку и пришли к выводу о том, что инцидент произошел по причине превышения подполковником Шевченко своих полномочий. Такова предыстория. О дальнейших событиях я расспросил самого Александра Викторовича.
– Вам самому не раз приходилось задерживать людей, подозреваемых в совершении преступлений. Какова была ваша реакция на арест, как он происходил?
– В то время я работал заместителем начальника управления экономической безопасности и противодействия коррупции УМВД России по ЕАО. Проверка по факту исчезновения рыбы проводилась в отношении всех сотрудников, принимавших участие в изъятии груза и имевших хоть какое-то отношение к данной работе. Изначально уголовное дело было возбуждено по факту халатности. В рамках его меня неоднократно допрашивали в качестве свидетеля. 26 сентября 2014 года я был приглашен в Следственное управление Следственного комитета России по ЕАО, где получил повестку и уведомление о том, что 29 сентября мне будет предъявлено обвинение по статье 286 части 1 УК РФ, то есть в превышении должностных полномочий.
В назначенный день для производства следственных действий я не прибыл. Причина, на мой взгляд, была уважительной. Я страдаю хроническим заболеванием. Еще 26 сентября мой лечащий врач направил меня на госпитализацию в хабаровский госпиталь. Вероятно, обострение заболевания было связано с волнением от того, что я узнал. Выехав в Хабаровск, я попросил своего защитника сообщить следователю о причинах моей неявки на допрос, о том, где нахожусь, чтобы для работы со мной было назначено другое время. Когда я находился на больничной койке, мне позвонили люди, представившиеся сотрудниками отдела собственной безопасности МВД, и сообщили, что им необходимо приехать побеседовать со мной. Я не скрывался и не прятался, поскольку представлял суть этой беседы. Спустя полтора часа они приехали, объяснили, что у них на руках есть поручение следователя о моем доставлении и постановление о принудительном приводе. Спорить смысла не было. Я собрал свои вещи и поехал в управление Следственного комитета. Там мне объявили, что меня доставят в суд для решения вопроса о заключении под стражу.
Дежурный судья в тот день сказал, что мы опоздали, после чего следователь Дабаев задержал меня и водворил в изолятор временного задержания как подозреваемого. На следующий день меня арестовали. Одним из оснований для избрания такой меры пресечения было то, что я якобы скрылся от правосудия и что задержали меня в городе Хабаровске при проведении оперативно-разыскных мероприятий. При этом было указано, что у меня на руках был заграничный паспорт, соответственно я мог скрыться за границей. Замечу, что такой паспорт у меня действительно имелся, но на момент ареста он находился в секретариате моего управления и получить его я мог только с разрешения начальника управления. Естественно, одним из доводов следствия было то, что я могу оказать давление на свидетелей. Под стражей я пробыл ровно три месяца (с октября по декабрь 2014 года Александр Шевченко содержался под стражей, после чего суд заменил ему меру пресечения на домашний арест. – Прим. авт.).
– Каково состояние человека, который неоднократно задерживал подозреваемых и обвиняемых, и вдруг в том же качестве сам попадает за решетку?
– Когда больше 16-ти лет работаешь с жуликами, задерживаешь их, помещаешь в изолятор, а потом оказываешься с ними через стенку, чувство, конечно, возникает неоднозначное. Нет, не страх, но что это такое, само состояние, словами передать трудно.
– Ранее вы общались по службе с сотрудниками изолятора временного содержания. Как они к вам относились после ареста? Можно ли было это отношение назвать негативным или, напротив, привилегированным?
– Что касается соблюдения правил передвижения, никаких послаблений, разумеется, не было. Те же наручники, те же команды: "Лицом к стене, руки за спину"... Негатива я тоже не почувствовал. Те, кто меня знал по службе, оказывали поддержку на словах, говорили, чтобы я держался, не сдавался, шел до конца.
– Кто поддерживал обвинение по вашему уголовному делу? Какого наказания просил прокурор?
– Обвинение поддерживали прокурор области Дьяконова Лидия Валентиновна и начальник уголовно-судебного отдела прокуратуры области Соловьёва Татьяна Владимировна. С обвинительной речью выступала Соловьёва. Она просила приговорить меня к 3 годам лишения свободы условно и в дальнейшем освободить от наказания в связи с амнистией. По моему личному мнению, прокурор понимал, что я невиновен, но нужно ведь было как-то оправдать мой арест. Подчеркиваю, это мое личное мнение.
– Намерены ли вы дальше служить в органах полиции?
– Время покажет. Все будет зависеть от обстоятельств. Еще предстоит рассмотрение дела в порядке апелляции.
– Если решение районного суда вступит в законную силу, намерены ли вы обращаться с иском к государству?
– Я буду восстанавливать свои права всеми законными способами, которые сегодня существуют, в том числе требовать возмещения морального вреда.
– Во время службы каждый допускает ошибки. Иногда из-за этих ошибок страдают люди. У вас не произошла какая-то переоценка ценностей – может, пересмотр личного отношения к людям?
– Даже работая с преступниками, я никогда не ставил себя выше них самих, всегда оставался с ними человеком, объяснял, что я делаю свою работу, только и всего. И даже сегодня многие из них, отбыв наказание, при встрече со мной протягивают мне руку для приветствия. Так что ничего в моем сознании не изменилось.
– Если вы останетесь на службе, как собираетесь строить свои отношения с теми работниками следственного управления, которые участвовали в расследовании вашего дела?
– Я считаю себя профессионалом. Как будут выстраиваться мои личные отношения с теми, кто в период следствия повел себя, на мой взгляд, несколько некорректно, покажет время, но рабочие отношения однозначно останутся прежними", - говорится в статье.
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
Бесспорных аргументов виновности подполковника полиции УМВД РФ по ЕАО Шевченко нет – суд
Суд оправдал подполковника полиции УМВД РФ по ЕАО, обвиняемого по "рыбно-икорному" делу
Предприниматель-фигурант громкого "рыбно-икорного" дела в ЕАО получил 4 года условно
Суд признал законным арест высокопоставленного полицейского УМВД России по ЕАО
Обвиняемый "рыбно-икорного" дела подполковник полиции УМВД ЕАО отстранен от должности
